Карапанчев Александр - Пустая Комната
Александр Карапанчев
ПУСТАЯ КОМНАТА
перевод с болгарского Людмила Родригес
Он поднял голову от родника и заметил плавающий березовый лист. Лист
был янтарный, с алыми крапинками и резко очерченными прожилками. Было в нем
что-то недозрелое, но жизненное, старческое и мудрое, болезненное.
Возможно, это был последний лист, слетевший с ветки. Наверное, он
хотел как можно дольше оставаться там, на ветке, ласкаемый солнцем и
воздухом, и взираясь в синеву. "А ну-кавниз!" -стала ворчать береза. "Не
хочу. Я передавал тебе солнечные лучи, дай мне еще порадоваться миру". "Ты
слышал? Я засыпаю и ты мне больше не нужен. Отдаю тебя ветру". Лист
задрожал и вот он уже в роднике, плывет неизвестно куда.. Плывет не спеша,
весь зрение и слух, продлевает свою блестящую, но уже закончившуюся жизнь,
которая скоро отлетит как дым. Разве не похож этот лист на миг нашей
судьбы, когда едва мы сумели понять красоту поступков и чувств, как кто-то
отнял их у нас? Ручей увлекает лист под густую тень.
Тропинка остановилась перед холмом с лиловыми перелесками.
Внизу там и сям виднелись спящие лазурные ульи. Сердце обожгло
радостью. Все эти краски исцеляли его. Он не помнил, сколько прошел, пока
сел отдохнуть. Сухая трава колыхалась выше головы алерка, небо было
сказочное и куполообразное, как на старинной карте. Он оставался спокойным
и ясным до глубины души. Только подумать, какой подарок достался ему:
слиться с галактикой глухого осеннего дня. О, если бы можно было припрятать
в природе один такой день, как в душе иногда хранятся сокровища, и
временами возвращаться в него, чтобы очистить свою темную кровь.
Закат посыпал облака пеплом, пролетела сойка и внесла предвечернюю
смуту.
Глиф закрыл за собой дверь квартиры в гигантской жилой башне.
Тут же упали стены дезинфекционной камеры. Автоматы набрызгали его
одежду и как насосом откачали гудящий в ушах вой. Глиф любил эти минуты в
камере, когда ты так близок к домашнему уюту и знаешь, что время
принадлежит тебе полностью. В коридоре на него приветливо взглянули три
зеленых глаза Румпы:
- А, дорогой, вот и ты! Устал?
Пробежали бесконечные пластиковые улицы, стаи аэробусов, набитый
образцами Гастросклад. Опять к нему вернулись клейкое прикосновение
кислородной маски, тряска и боль в висках. Весь день он вспоминал лес,
который две недели тому назад они прочувствовали вместе с Румпой. Он
мысленно бродил там, слушал, как облетают березы, с жадностью смотрел на
ульи. Вот если бы жить так сладко, плодотворно и естественно как пчела!
Кухня излучала бледно-зеленый цвет, окна были занавешены. Он даже не
пытался представить себе бушующий за ними ритм.
- Я заказала твои любимые продукты. Какое меню ты хочешь?
- Пусть будет как две недели тому назад. Я же немного послушаю музыку.
Глиф растянулся. Из-под век он чувствовал ласку комнаты.
Тихая песня лечила его издерганные нервы.
Ему опять представился родник, роса, блестевшая в паутине.
Так он может лежать долго, пока сквозь мелодию не услышит шаги жены
или птичьи посвисты кулинарного шкафа.
- А где же дочка? - вспомнил он.
- Лиметья ушла на вечер во Дворец Живописи со своим другом Фнотом.
- А когда вернется?
- Сказала, чтобы мы ее не ждали.
- Ну что же это такое? - возмутился Глиф. - Сегодня черед нашей серии.
Или она забыла?
- Да как же она забудет! Просто вечер для нее интереснее. Что же ты
хочешь - молодая девушка. К тому же во дворце, наверное, будут показывать
архивные сенсозаписи.
Они расположились вокруг праздничного сто
