Капоте Трумен - Бутыль Серебра
Трумен Капоте
БУТЫЛЬ СЕРЕБРА
После занятий в школе я обычно работал в аптеке "Валгалла". Владельцем ее
был мой дядя, мистер Эд Маршалл. Я называю его мистером Маршаллом, потому что
все, даже собственная жена, звали его "мистер Маршалл". А вообще-то он был
человек симпатичный.
Аптека была хоть и несколько старомодная, но зато просторная, темноватая и
прохладная, - летом во всем городке не было места приятней. Слева от входа, за
табачным прилавком, как правило, возвышался сам мистер Маршалл - приземистый,
с длинными закрученными седыми усами на скуластом румяном лице, придававшими
ему весьма мужественный вид. В глубине помещения находилась красивая старинная
стойка для газировки; ее пожелтевшая мраморная поверхность была отполирована
тщательно, но без вульгарного блеска. Мистер Маршалл приобрел ее в тысяча
девятьсот десятом году на аукционе в Новом Орлеане и очень ею гордился. Сидя у
стойки на одном из высоких шатких табуретов, вы могли видеть в старинных
зеркалах свое отражение - тускловатое, словно при свечах. Все главные товары
были выставлены в застекленных антикварных шкафчиках, запиравшихся медными
ключами. В аптеке всегда стоял запах мускатного ореха, сиропов и прочих
вкусных вещей.
Жители нашего округа частенько наведывались в "Валгаллу", покуда в городе
не объявился некий Руфус Макферсон - он тоже открыл аптеку, прямо напротив
нашей, на другой стороне главной площади. Старый Руфус Макферсон оказался
сущим злодеем - он переманил у моего дядюшки почти всех клиентов Он завел у
себя всякие новомодные штучки вроде разноцветных лампочек и электрических
вентиляторов; подъезжавших к аптеке клиентов обслуживал прямо в машине;
приготовлял сандвичи на заказ. Понятно поэтому, что, хотя некоторые из наших
завсегдатаев и сохранили верность мистеру Маршаллу, большинство из них не
смогло устоять перед соблазнами, которые пустил в ход Руфус Макферсон.
Сперва мистер Маршалл решил его игнорировать: при упоминании его имени он
только фыркал, покручивал усы и глядел в сторону. Но видно было, что он
здорово накален и с каждым днем накаляется все сильнее.
Как-то раз, в середине октября, когда я зашел в аптеку, мистер Маршалл
сидел у стойки с Хаммураби; они играли в домино и попивали винцо. Этот самый
Хаммураби, уверявший, что он египтянин, подвизался у нас в качестве зубного
врача, но практики у него почти не было, так как у жителей нашего округа зубы
на редкость крепкие благодаря свойствам здешней воды; поэтому большую часть
времени Хаммураби торчал в аптеке и был лучшим приятелем моего дяди. Он был
красавец-мужчина, этот Хаммураби, - смуглый, высокий, футов семи росту, и
мамаши у нас в городке старались прятать от него своих дочек, хотя сами
строили ему глазки. Говорил он без всякого акцента, и мне всегда казалось, что
он такой же египтянин, как выходец с Луны.
Словом, они с дядей играли в домино и потягивали красное итальянское вино,
подливая себе из четырехлитровой бутыли. Зрелище грустное, потому что мистер
Маршалл был известен как ярый противник спиртного, и я, понятное дело,
подумал: ох ты, черт, значит, все-таки Руфус Макферсон допек его. Но
оказалось, что дело вовсе не в этом.
- Эй, сынок, - обратился ко мне мистер Маршалл, - иди-ка сюда, выпей
стаканчик красного.
- Правильно, помоги нам с ним разделаться, - подхватил Хаммураби, - вино
покупное, жаль его выливать.
Много позже, уже под вечер, когда бутыль наконец опустела, мистер Маршалл
взял ее в руки.
- Что ж, теперь посмотрим! - сказал он и
